И снова Арон принес мне Тайные знания из Спецхрана Хроник Акаши. Каждый раз – мороз по коже. Я и представить себе не могла, что нашего великого поэта для литературы спас считающийся «бесом» Распутин…
Стенограмма. Время действия – 1915 год. Присутствуют:
Полковник Дмитрий Ломан, уполномоченный по военно-санитарному поезду №143
Сергей Есенин, вольноопределяющийся
Николай Клюев, вольноопределяющийся
Дмитрий Ломан (читает письмо Распутина): «Милай, дарагой – присылаю к тебе двух парешков. Будь
отцом родным, обогрей. Робяты справные, особливо этот белобрысый. Ей-Богу, далеко пойдет. Пристрой
их к себе санитарами, а я уж тебя в молитвах помяну».
Обращается в Есенину: «Откуда Старец вас знает?»
Есенин: «Старец услышал мое выступление на одном из поэтических вечеров».
Ломан: Милостивые государи, да знаете ли вы, что на моем поезде служат сестрами милосердия члены
Августейшей фамилии – дочери Государя Ольга и Татьяна??
Есенине (живо): «И что, хорошенькие?»
Ломан: «Да как вы смеете!!!»
Клюев: «Не обращайте внимания, полковник! Что вы хотите – поэт, увлекающаяся натура… Будьте
благонадежны, мы свой долг выполним!»
Ломов: «Хотели бы долг перед Отечеством выполнять – пошли бы на фронт добровольцами, как Гумилев.
Тоже поэт, между прочим… Ну, да уж ладно, против воли Старца не попрешь... Ступайте, оформляйтесь! И
смотрите у меня! Спуску не дам!»
Есенин и Клюев выходят.
Есенин: «А что, Коля, не приволокнуться ли, действительно, за царевнами? Ты себе какую выбираешь?»
Клюев: «Нишкни, Серега! Не спугни везение! Мы, почитай, от фронта сейчас избавились, а ты все о
своем!»
Есенин: «Нееет, я непременно на знаменитой женщине когда-нибудь женюсь. Или на двоих.»
Клюев: «Или на троих…»
Есенин: «О! На троих – это хорошая мысль! Пошли, брат, в кабак, отпразднуем избавление от смерти
лютой, безвременной! И кто бы мог подумать, что Распутин, которого ненавидит вся Россия, сбережет
первого русского поэта!»
Клюев: «Ну, брат, вечно ты… Кукольник во времена Пушкина тоже считался первым русским поэтом.
Только помнят Пушкина! Нет, не хочу сейчас пить, не то настроение».
Есенин: «Ну что ж… До свиданья, мой друг, без руки, без слова. Не грусти и не печаль бровей.
Обязательно когда-нибудь допишу эти строки…»
Эти строки Есенин, после женитьбы на троих знаменитых женщинах, дописал через 10 лет перед
смертью в гостинице Англетер.
«До свиданья, мой друг, без руки, без слова.
Не грусти и не печаль бровей.
В этой жизни умереть не ново,
Но и жить, конечно, не новей»